В Якутии завершился судебный процесс по делу о пожаре в школе поселка Сыдыбыл, во время которого погибли 22 ребенка. Выездная коллегия суда города Вилюйска вынесла приговор главному обвиняемому – директору сгоревшей школы Станиславу Иванову, который сам потерял при пожаре сына. Его признали виновным по ст. 293 УК РФ («Xалатность») и ст. 219 УК РФ («Hарушение правил пожарной безопасности») и приговорили к пяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении. Кроме того, суд решил взыскать с Иванова 2,3 млн рублей в качестве компенсации ущерба, нанесенного школе пожаром.

Адвокат бывшего директора школы Прокопий Павлов сообщил агентству «Интерфакс», что вместе с подсудимым удовлетворен приговором и кассационную жалобу подавать, скорее всего, не будет.

Дело в том, что гособвинитель Иван Сергеев требовал для директора школы семи лет лишения свободы, а потерпевшие, в свою очередь, настаивали на том, что Станислав Иванов должен выплатить им компенсации морального вреда в размере до 10 млн рублей за каждого погибшего ребенка (всего в деле фигурирует почти 100 потерпевших). Накануне в своем последнем слове обвиняемый признал вину, однако попросил суд учесть, что после трагедии он перенес инфаркт и нуждается в стационарном лечении, и определить ему наказание, не связанное с лишением свободы. Суд согласился с его доводами.

Судебный процесс длится в Сыдыбыле с 14 апреля 2004 года.

Директор школы – единственный, кто будет отвечать за пожар в школе и гибель детей, хотя во время судебных заседаний выяснилось, что на нем цепь виновных в пожаре только замкнулась.

Согласно показаниям свидетелей, в день пожара, утром 7 апреля, в школе было всего 6 учителей вместо положенных 24. Дело в том, что директор школы Иванов был в это время в командировке в республиканском министерстве образования, и большинство учителей не вышли на работу просто потому, что их руководитель не мог это проверить.

Кстати, прокуратура отметила во время следствия неадекватные действия учителей, которые не смогли предупредить возникновение паники. Только один учитель – Сыргылана Капустина — вывела своих учеников из класса через люк на чердак здания, а оттуда по пожарной лестнице на землю. Остальные учителя объяснили свое бездействие шоковым состоянием и растерянностью. Допрошенные ученики сказали, что не слышали указаний взрослых во время пожара и даже их не видели. Стало известно, что большинство учителей спасались из окна кабинета биологии рядом с лестницей, на которой оказались заблокированы дымом и огнем десятки детей.

Непосредственная вина директора школы, по мнению обвинителей, заключается в игнорировании требований о замене электропроводки и свободном доступе к черному ходу, который был закрыт во время пожара пристройками. Кроме того, как стало известно на судебном процессе, в школе был неисправен электрический щиток, ставший причиной начала пожара. Сертифицированная фирма предлагала директору установить новый рубильник за 20 тыс. рублей, однако Иванов не нашел таких средств и воспользовался услугами электриков из Сыдыбыла, которые поставили неисправный щиток.

Как сообщает газета «Якутия», директор, давая показания в суде, сообщил, что «недостаточно требовал от своих подчиненных исполнения поручений». По словам его адвоката, эвакуационный выход на первом этаже был закрыт с самого открытия школы из-за того, что было очень холодно. Иванов еще задолго до пожара назначил завхоза Галину Гоголеву ответственной за пожарную безопасность. Якобы именно ее пожарные неоднократно предупреждали о том, что нельзя держать эвакуационные выходы закрытыми, а электрооборудование спортивного зала смонтировано неправильно. Однако Гоголева свое бездействие объясняет отсутствием указаний директора.

Проводить учения для школьников по противопожарной безопасности Станислав Иванов не стал: от вышестоящих инстанций к нему не поступало таких инструкций. Кроме того, по словам защитника, директор обеспечил школу огнетушителями и средствами пожаротушения. То есть нельзя сказать, что он совсем не уделял внимания безопасности школы.

Как выяснилось в суде, начальник пожарной части Вилюйска Анатолий Хабтчаров выдал фиктивные документы о соответствии школы требованиям пожарной безопасности перед началом учебного 2002/03 года.

Школа действительно не соответствовала нормам. В августе 2001 года здание не соответствовало нормам УГПС по восьми пунктам, и хотя через год большинство несоответствий устранили, при очередной проверке в ноябре 2002 года пожарные нашли еще три нарушения, но школу не закрыли.

Наконец, в суде возникли вопросы к представителям власти. Так, глава Чочунского района Герасим Дьяконов не уделял финансовых средств на обеспечение безопасности школы, хотя она состояла на балансе администрации района. Кроме того, возникли вопросы к бывшему начальнику управления образования Вилюйского улуса Марии Ивановой. Начальник управления образования не приняла меры, чтобы осенью 2002 года проверить готовность Чочунской средней школы к учебному году с участием пожарных инспекторов. Она признала, что ее работа по контролю за безопасностью объектов образования Вилюйского улуса была недостаточной. Иван Григорьев, начальник районного отряда ОГПС, также признал отсутствие надлежащего контроля со своей стороны за работой пожарных инспекторов.

И адвокаты потерпевших, и гособвинитель Яковлев согласны с тем, что Станислав Иванов – не единственный виновник случившегося. Но, по данным газеты «Якутия», только один из адвокатов семей погибших, Нина Протопопова, обратилась к суду с просьбой вынести частное определение в адрес тех организаций, которые по закону отвечают за жизнь и здоровье учащихся и учителей. Признавая свою вину в суде, Иванов также заявил, что вместе с ним на скамье подсудимых должны были сидеть чиновники районных отделов образования и пожарной охраны, бездействие которых способствовало пожару в школе.

В их адрес суд вынес частные определения, то есть обратил внимание на ненадлежащее исполнение их должностными лицами своих обязанностей.

Частное определение вынесено также в отношении старшего следователя районной прокуратуры за нарушения Уголовно-процессуального кодекса, допущенные им при допросах свидетелей сразу после пожара.