Виктор Ющенко оказался слабым президентом, довольно быстро растратившим гигантский кредит доверия, подогретый революционным энтузиазмом. Дыхание майдана надуло большой политический пузырь. Но его сила состояла в том, что институты политической демократии он оставил в работающем состоянии и не цеплялся за власть до побеления в пальцах, как за свою собственность.

Он перевел Украину через майдан, который позволил ему прийти к власти под лозунгом «Вiрю, знае, можемо» и оранжевыми знаменами, до смерти напугавшими восточного соседа.

Он оказался президентом транзита от коммерциализованного совка времен Кучмы к оранжевым романтическим иллюзиям и последующему отрезвлению.

Украина еще не классическая восточноевропейская страна, где маятниковая перемена власти от левых к правым и наоборот не влияет на вектор развития, устойчивость и работоспособность институтов. Но Украина уже государство, избавленное от перспективы двигаться по особому российскому пути с механизмами престолонаследия.

Выбор пока остался прежним – между Тимошенко и Януковичем, персонализированным наследием кучмовских времен (из прежнего треугольника выпал только Ющенко). Однако можно не сомневаться: спустя еще пять лет ротация президента на Украине гарантирована, выборы здесь — работающий механизм, и уже сейчас на политической авансцене появляются будущие лидеры, молодые и вполне себе разнообразные. Здесь не нужен искусственно создаваемый кадровый резерв — он вызревает естественным путем.

Бездействовать новый президент, будь его фамилия Янукович или Тимошенко, тоже не сможет, иначе быстро потеряет доверие избирателей и окажется в положении Ющенко. Это называется демократия.

Попутно несколько отрезвился и российский народ, который уже не считает, что кто-то там на Украине прямо вот обязан соответствовать интересам России: уходят имперские иллюзии и приходит понимание того, что речь идет об отдельном суверенном государстве. Согласно опросу Левада-центра, в 2004 году насчитывалось 53% оценивающих Януковича как более комфортного для России президента, сегодня же таких всего лишь 26%. При этом столько же — 26% — полагают, что не следует ждать благорасположения к России от обоих фаворитов, Януковича и Тимошенко. Поскольку Юлия Тимошенко успела серьезно засветиться в обществе Владимира Путина,
российские респонденты отдали ей пальму первенства в гонке претендентов: 34% против 24% были уверены, что победит нынешний, а не бывший премьер Украины. Интерес же к выборам на Украине у россиян столь же масштабный, как и во времена майдана: тогда интересующихся было 35%, сейчас — 34%. Редкий чемпионат мира по популярному виду спорта собирает столь лояльную аудиторию.

Выборы в России давно не провоцируют такого интереса, как электоральная кампания на Украине — у них есть интрига.

Конечно, ющенковский майдан-2004 был революцией эмоций, следствием усталости от застоя, олицетворявшегося советскими антропологическим типами в телевизоре. В той же логике развивалась и «революция роз» в Грузии, сильно встряхнувшая нацию и омолодившая элиту. Это были так называемые «догоняющие революции»: в России буржуазная революция произошла вовремя благодаря правительству Егора Гайдара, в соседних же странах задержалась, поэтому не могла не произойти чуть позже и именно революционным путем, причем, естественно, прежде всего в столицах.

Ющенковский майдан был революцией лиц — стране нужен был молодой лидер. Не зря отравление Виктора Ющенко ударило по его лицу: мужское обаяние казалось его оппонентам самым мощным оружием. А после отравления у него появилась и политическая злость, а значит, харизма. Финансово-экономический чиновник превратился в политического лидера, которому, оказывается, было противопоказано президентство…

Тем не менее на майдане и перейдя «майдана океан», как в стихотворении Виталия Коротича в переводе Юнны Мориц, украинцы стали народом, проживающим не на абстрактном постсоветском пространстве, а в своей стране. Для выполнения этой миссии история выбрала Ющенко.

Постреволюционная эйфория плавно перетекла в борьбу за власть – законными методами, дающими победителю полноценную легитимность. Следующий президентский срок тоже станет переходным — уже к нормальной восточноевропейской демократии. Однако новому главе государства придется много и тяжко работать. Наступают прагматичные времена.