Цивилизация
Совершенно дикие новости прилетели перед началом летних каникул. Оказалось, детские лагеря небезопасны. Глава комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Нина Останина заявила, ссылаясь на данные МВД, что в 2024 году в летних лагерях работали 746 вожатых и воспитателей, имевших судимость. А еще в сфере детского отдыха было зафиксировано 12 тысяч нарушений и 2 тысячи должностных преступлений.
Сообщение, конечно, обескураживающее. Хотя меня, педагога, больше всего удивляет, что об этом наконец-то заговорили. Слишком привычным стало, что в плане статистики в сфере образования и детского досуга официально все замечательно. То есть это кто-то кое-где у нас порой оступается, творит дичь, сходит с ума, а в общем-то все прекрасно. Понятно, что и сейчас так можно сказать: дескать, что такое несколько сотен вожатых с интересными биографиями на фоне почти 40 тысяч функционирующих лагерей. Но нет, не получится. Проблема небезопасности существует. И она имеет объективные причины.
Беседовала о детском отдыхе с пожилой коллегой. Она рассказывала, как работала в летних лагерях в далекие советские годы. История ее по жанру напоминает утопию. Воспитателем она отправлялась трудиться от школы. Летом педагогам положен почти двухмесячный отпуск, но один-то летний месяц рабочий — вот и распределяли педагогов работать на природе. За ту же школьную зарплату, что они получали в учебном году. И детям педагогов давали в тот же лагерь бесплатные путевки. Неплохо. Я бы тоже поехала со своими подростками на таких условиях куда-нибудь к озеру на месяц. Но не предлагают.
Связь школ, детско-юношеских центров, домов детского творчества с загородными лагерями давно нарушилась. То есть педагоги работают летом в лагерях и сейчас, но в городских, при родной школе. А кто не занят в школьном лагере, тот пашет на экзаменах: дежурят на ОГЭ и ЕГЭ.
Поехать в лагерь в область или вообще на юг никто учителям не предлагает. Нет, они могут сами, конечно. В свой законный отпуск, если сами найдут место по объявлению. Но, во-первых, за учебный год все на 1,5–2 ставках так упахиваются, что желания ехать в лес, чтоб еще там работать, желания нет ни малейшего. Во-вторых, достаточно посмотреть эти объявления — сразу все порывы, если они все же мелькнули, погаснут.
Зарплата — слезы. Серьезно. Даже в Ленобласти некоторые учреждения предлагают 1–2 МРОТ за смену. Упирают на то, что зато за питание и проживание платить не надо. То есть работодатели позиционируют свои предложения как подарок, как возможность на халяву отдохнуть на природе, еще и денег подкинут.
Требований, правда, тоже почти никаких не выставляют. Устроиться можно без опыта. Педагогическое образование — преимущество, но и оно не обязательно, сойдет вожатский сертификат. А получить его можно, купив дистанционные курсы за 1–2 тысячи рублей. Ни знаний, ни навыков они не дадут — только корочки. Бесполезные курсы — отдельная проблема как системы образования, так и сферы детского отдыха. Большинство онлайн-курсов первой помощи, инструкторов по туризму, педагогов-организаторов — профанация. Нет, удостоверения не продают в переходе, но никто не следит ни за реальным участием в вебинарах, ни за выполнением практических работ. А итоговый тест проходится через поиск ответов в интернете.
Медкнижка, конечно, еще нужна. И обычно сам работодатель организует медосмотр. Не то чтобы совсем фиктивный, но формальный, в смысле врачи будут настоящие, но вникать они ни во что не будут. Здоровым, в том числе ментально, признают каждого, у кого нет жалоб.
А вот пресловутую справку о судимости соискатель должен вроде бы сам заказать, и делается она не быстро. И тут возможны два варианта. Либо какие-то воспитатели и вожатые их покупают, либо при трудоустройстве представители администрации закрывают на их отсутствие глаза. Как отметила депутат Татьяна Буцкая, прокомментировавшая статистику МВД, «скорее всего, речь идет о трудоустройстве без договора».
Получается, вход в отрасль очень простой. Непонятно только, кому так уж интересно в нее входить. Напрашивается ответ: мол, студенты же еще есть.
Традиционно к работе в летних лагерях стараются привлечь учащихся педвузов. Но и они массово что-то на эти призывы не откликаются. Моя дочь учится в РГПУ им. Герцена, им такую радость предлагали со второго курса. Но желающих что-то нет. Многие от студотряда записались в проводники на поезда — зарплаты интереснее. Большинство и ни с какими студотрядами не связываются — идут в официанты и операторы ПВЗ. А за 30–40 тысяч нести ответственность за 30–40 отбившихся от рук подростков — спасибо, но нет. Эти безумные дети или костры неудачно разожгут, или сбегут и купаться полезут куда не надо, или грибов в лесу наедятся.
В общем, работа трудная, специфическая, малооплачиваемая, еще и сезонная.
Человек, у которого в профессиональном смысле все хорошо и стабильно, в такое не впишется. Налаженного перенаправления кадров из смежных сфер больше нет. Кто пойдет? Помимо прочих, те, кто привык всю жизнь вот так перебиваться одним, другим, третьим, нигде себя не находя. Пойдут люди не требовательные и не самые ответственные. Люди с непонятным прошлым и туманным будущим.
Необязательно это будут прямо какие-то злоумышленники, бывшие преступники. Но ведь и непрофессионализм, беспечность, глупость могут дорого обойтись. Недоглядел вожатый — и вот уже у ребенка травма, ожог, отравление. И помочь может оказаться некому. С медобслуживанием, по признанию той же Останиной, в лагерях тоже беда: «низкая комплектация кадров». И причины все те же. Разрушенные связи с медучреждениями, низкие зарплаты, сезонность.
И получается какая-то парадоксальная ситуация. Детские лагеря не могут удовлетворить главный родительский запрос на безопасность. Ведь в большинстве случаев взрослые устраивают детей в эти лагеря не развлечения для и даже не развития ради, если мы не говорим о крупных, известных (и, к слову, очень дорогих) учреждениях или тематических (языковых, математических, спортивных) лагерях. Чаще всего родителям надо решить вопрос простого пригляда за детьми на каникулах, пока они, родители, дорабатывают до своего долгожданного отпуска. А безопасность-то никто и не гарантирует.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.