Устойчивое словосочетание «партия и правительство» преследовало советский народ на протяжении всей его биографии, растянувшейся на десятилетия. Это понятие с многосложной семантикой было богаче совместных постановлений СНК и ЦК или ЦК и Совмина, призванных выражать согласованную позицию руководящих и направляющих партийных органов и исполнительной власти.

Сложноподчиненный механизм по имени Партия-и-Правительство, или, если угодно, даже Партияиправительство, был сиамским левиафаном, уродом с причудливо сросшимися от рождения головами. Состоявшаяся в перестроечные годы отмена конституционной нормы о руководящей и направляющей силе партии отделила коммунистическую «церковь» от государства, секуляризовала власть, превратив ее из советской в светскую. Руководить и направлять уже было нечем и нечего: рынок, возникший по воле правительства без партии, плохо поддавался административному управлению. Прошли годы, наступили времена управляемой демократии, а затем и сырьевой медиократии (от mediocre — посредственный, а не от «медиа», хотя это тоже имеет значение, и еще какое). И вот, наконец, один из тех, кто закладывал в стране основы рынка, начиная это делать в колыбели второй буржуазной российской революции, сказал, как отрезал: «Если правительство и основная партия будут принимать одно решение, а министр выступает за другое, то ему придется определяться».

Министр финансов Алексей Кудрин слил обратно партию и правительство, сделав это из добрых, в сущности, побуждений — отбиваясь от банального отраслевого лоббизма. Он всего лишь применил риторический прием. Но этот прием отразил дух времени.

Не случайно именно Алексей Леонидович, еще будучи вице-премьером, настоятельно рекомендовал проигравшим на парламентских выборах правым не уходить в глухую оппозицию, а работать на руководство страны. То есть стать, как в первые годы советской власти, буржуазными спецами при руководящей и направляющей.

Надо сказать, что значительная часть либералов не то чтобы так и сделала — они уже занимали это место, полагая, что на самом деле рулят процессами. И Кудрин как раз один из них: настоящий либерал из правительства, играющий по правилам партии. А потому слишком часто лукавящий: когда министр предлагал премьеру взять на себя ответственность за реформы электроэнергетики и газовой отрасли, а также ЖКХ, он знал, что обращается не вполне по адресу: какую реформу начинать, а какую придержать — решает не Совмин, а Центральный комитет родной... тьфу, «основной» партии, находящийся там же, где он всегда и располагался: стены Старой площади за десятилетия «намолены» партортодоксами.

Оставим пока в стороне процесс, который, как когда-то Аркадий Белинков назвал применительно к Юрию Олеше «гибелью и сдачей советского интеллигента», наречем «гибелью и сдачей российского либерала», и констатируем: советские механизмы принятия важнейших решений восстановлены в полном объеме, работают на полную же проектную мощность, и уже мнится, что «Единая Россия» не повторит судьбу своих предшественниц — партий власти и будет жить долго и несчастливо, как ВКП(б)-КПСС. Кудрин лишь проговорился. То есть сказал-то специально, однако совершенно не желая раскрывать сути управленческих процессов путинской России, как и Россия брежневская, сидящей на нефтяной игле и управляемой сиамскими близнецами — Партией и Правительством.

«Единая Россия» как орган власти естественным образом превращается и в хозяйствующего субъекта, одного из главных игроков на монополизированном властью рынке. «ЕдРо» торгует политическими влияниями на административном рынке, но напрямую вмешивается и в дела рынка сугубо экономического, скрещивая административную модель с капиталистической и выращивая госкапитализм. Политические и экономические смыслы сами собой не рождаются в «Единой России», потому что она всего лишь инструмент, а не центр принятия решений, средство, а не цель. И потому ей еще предстоит поработать над собой, чтобы встать вровень с Центральным комитетом, чтобы по-хозяйски, а не по-холопьи заходить в первый подъезд и проходить по аскетическим этажам Старой площади с высоко поднятой головой.

Скрещивание авторитарной квазипартии с либеральным человеческим фактором не даст ничего, кроме шумного свистка, уходящего в пар.

~ Потому что КПСС, как бы она ни называлась, не способна делать реформы. Причем здесь Михаил Фрадков? Какое отношение к делу имеют попытки разделить нынешних чиновников на либералов и дирижистов, реформаторов и консерваторов? Несть ни либерала, ни дирижиста в системе, управляемой партией и правительством. Все, что придумает партия, нейтрализует правительство. Все то разумное, доброе и вечное, что засеет правительство, доведет до абсурда и затопчет партия.

В этом главная проблема. Такая управленческая система нежизнеспособна. Внутри нее даже не работают механизмы административной реформы — система их убивает еще не родившимися или превращает в карикатуру. Алексей Кудрин, названный одним из близко знающих его питерских журналистов «своим среди чужих, чужим среди своих», возможно, действует в той же логике, в какой действовали либеральные советники вождей, работавшие в ЦК и оправдывавшие свой конформизм тем, что на их место придут люди, которые все сделают гораздо хуже и менее либерально. Все это правда. Однако такая логика стоила либералам сокрушительного поражения. А ведь когда-то у них была власть. Теперь же, не поменяв своего формального должностного статуса, они из власть предержащих превратились в буржуазных специалистов и «евреев при губернаторе», адаптировавшись к системе, которая описывается двумя знакомыми словами — «партия и правительство».