Гармония внутреннего российского устройства состоит в том, что чем меньше от государства удаляется Церковь (см. итоги последнего поместного собора и удачные деяния по возврату церковной собственности), тем больше от него удаляется общество. Хотя изначально, как когда-то думалось, должно было бы быть наоборот. В результате, поставив духовность на службу государству, РПЦ в силу все большей удаленности последнего от общества, так же неизбежно от этого общества несколько удаляется. Но то дела духовные, а вот проблемы светские, связанные с такой переменой ближних партнеров, оказываются хотя и более прозаичными, но куда более печальными по последствиям.

Речь идет о все большем сворачивании объективной обратной связи, с помощью которой власть может не только измерять степень любви и доверия к себе, родимой, но и формировать представление о сложной системе экономических, социальных, гражданских, культурных и прочих потребностях вверенного этой власти населения. Способы формирования такой системы более или менее стандартны и включают в себя такие системные сигнализирующие потоки, как избирательное волеизъявление, поддержка тех или иных партий и присущих им программ, свободное, извините за выражение, рыночное регулирование, определяющее спрос и предложение в каждый момент времени, независимые СМИ, через которые позиция различных групп населения и их запросы могут быть озвучены, все те же, не к ночи будь сказано, суды, независимые решения которых могут служить прецедентным правом и опять же гарантировать гражданам реализацию их интересов. Все это вместе можно для удобства отлить в бронзе, чтобы не повторяться, и выпускать единым аргументационным блоком по различным проблемам.

В нашем случае это отсутствие обратной связи между обществом и государством, в силу которого государство и его институты просто не в состоянии отвечать потребностям граждан из-за невозможности эти потребности сформулировать.

Частичные решения на простом арифметическом уровне еще возможны: можно подсчитать, сколько нужно денег на выплаты установленных пенсий и прибавок к ним, а также сколько примерно нужно напечатать бланков паспортов или больничных листов. Дальше — все. Задача комбинированного пересчета по монетизации льгот (сама мера, повторимся многократно, вполне правильная и современная) с учетом региональных особенностей социально-потребительской корзины будет решена путем передачи задачника в регионы — пусть сами голову ломают. А регионы будут ломать голову очень просто: создадут корзину исходя не из потребностей, а из своих финансовых возможностей с учетом коэффициента использования центральных средств на персональные нужды.

Еще пример. Искрометная дискуссия по поводу реформы образования. Которая, конечно же, назрела, и образованные люди в России, конечно же, всегда были нужны, что бы ни думали по этому поводу в Министерстве обороны. Но пока ни один орган, ни один институт государственной власти и управления не создал хоть в каком-то приближении работающую методологию определения перспективной потребности в специалистах различного профиля. И спорить в этой ситуации, какие вузы достойны лицензии, какие допустить до бюджетного и внебюджетного (платное образование) пирога, а какие нет, все же не первоочередная задача. Государство просто не знает, сколько и каких специалистов потребуется сегодня, через год и через десять лет. А сами основные потребители этих специалистов — фирмы и корпорации — уже не начнут лезть к государству со своими соображениями, поскольку времена уже не те. Они вместе с обществом отделены от государства, и их право совещательного голоса теперь состоит в необсуждаемом отстегивании указанной доли. По этой же причине роль частного бизнеса как рыночного инструмента определения и регулирования потребностей сильно ограничивается тем, что направления и масштабы его деятельности определяются не только рыночной ситуацией, но и силовым государственным контролем. Проще говоря, классический инструмент в надежных руках государства работает, только не совсем для того, для чего он, собственно, был создан.

Частично проблему обратной связи могла бы решить т. н вертикаль власти, а в несколько более простой транскрипции — вертикально интегрированная система контроля за правильным распределением доходов. Но проблема здесь в том, что от представителей центральной власти на местах, в первую очередь, требуется контроль над местными элитами, гарантия необходимых электоральных результатов, выполнение регионом политических и бюджетно-финансовых обязательств перед центром.

Выполнение этих задач не требует детального изучения ситуации в регионе: как говорится, отправил возы с птицей в Петербург — и занимайся своими делами.

А работа с местным бизнесом — если это не какая то большая корпорация — не выходит за пределы региона, и кураторы в центре о том, что происходит в регионе и в области «обложения» бизнеса и — смешно сказать — гражданских прав местного населения, беспокоятся не очень. Отсюда и вся полнота информации о реальной ситуации в регионах. Вполне феодальная и потому привычная для России система взаимоотношений между центральной властью — сюзереном — и ее региональными наместниками — вассалами. Где информацию и анализ заменяет гарантированная преданность и лояльность. Поэтому Москва (имеется в виду питерская Москва) взаимодействует с обществом и территориями путем одностороннего сигнала, теряющегося без ответа на бескрайних просторах. В результате получается, что центральная власть управляет вверенной ей территорией практически на ощупь, что называется, исходя из общих соображений.

Отсюда и высокая степень проработанности различных решений, практически гарантирующая столь же высокую степень их эффективности.

В отсутствии обратной связи и системы точных оценок остается только воспользоваться тем, что к этой ситуации и привело: отделение общества от государства с одновременным приближением к государству Церкви. Если нет других инструментов, остается использовать то, что в народе называется «с Божьей помощью». На Него же можно будет потом свалить и ответственность за результат.